ОХОТНИКИ.

Вместо предисловия.

Трудно, сейчас уже вспомнить, когда произошла наша первая встреча, но знакомы мы с Петровичем, уже больше десяти лет. Если, считать чистое знакомство, то несколько раз мы, по воле случая, пересекались на охоте, да и только. Но вскоре, произошло событие, которое и положило начало нашей дружбе.

Было это ранней весной. Как раз во время весенней охоты. Ехал я, по рабочим делам, на своем УАЗике. Смотрю на обочине, стоит Петрович. Без машины, без ружья. Остановился естественно.

- Случилось чего? – спросил я.

- Да. Помощь нужна. Здесь недалеко. Поедем?

- Конечно.

Пока ехали до места, Петрович ввёл в курс дела. Делов то – подумал я. Застрял человек на машине. Вытащить не проблема. Но то, что я увидел впоследствии на месте, повергло меня в изумление. Бывал в этом месте сам не один раз. Но ни разу не возникало желание проехать по плотине. Узкая она. С одной стороны вода, метра три глубиной, с другой откос метров шесть. Ни по трезвому, ни спьяну ни за что не поедешь. А, Петрович, на своем ГАЗ-69, решил таки проехать. И преуспел он в своём желании , надо сказать, немало. Из общей длины метров в двенадцать, он преодолел метров пять. После того, как одно колесо сползло в сторону пруда он остановился и, надо отметить вовремя, хотя всё равно поздно. Раньше надо было думать. Ну да ладно. Надо что-то решать. Простой буксировкой здесь ничего не выйдет. Сползет сам в пруд и меня за собой потащит. Решение пришло не сразу, но как в последствии, оказалось, было верным. Натянув трос, подняли домкратом Газик и, свалили его с домкрата в сторону от пруда. Операцию повторили ещё несколько раз. Газик выравнивался на плотине и понемногу двигался в сторону УАЗика, так, как предельно натянутый трос, амортизировал и сокращался. Когда Газик, более-менее выровнялся, на плотине, отбуксировали его на безопасное место. И только, после этого Петрович повеселел и стал загружать свой багаж обратно в Газик, который он предусмотрительно выгрузил.

- Я, уж было, с ним попрощался, - сказал Петрович, ласково поглаживая, своего железного друга.

- Спасибо тебе. Никогда не забуду.

В зимнем саду.

УАЗик пробивался сквозь снежные заносы. Ну и снега, вчера намело. Местами, на поворотах, переносы до полуметра в высоту и по три – четыре метра в длину. Последние сантиметры УАЗик, почти, останавливался, но по инерции всё же проскакивал очередной занос. Петрович, напряжённо, вглядывался в предрассветную мглу, не пропустить бы поворот. Дорога узкая, проскочишь поворот, разворачиваться негде, чего доброго ещё застрянешь. Да и времени уже осталось немного. До рассвета, обещались, быть на месте. Принесла ж нелёгкая, этих городских охотников, думал про себя, Петрович. Сам бы, ни за что в жизни, в такую погоду не вышел бы из дома. Но и гостей можно понять. Это мы здесь, на охоту ходим, когда хотим, а у них в городе с охотой проблемы. Вот и ждут выходных, чтоб, куда нибудь уехать. Здесь уж погоду не выбирают. Повезло, значит, повезло, ну а нет, так нет. Боясь, проспать, они всю ночь просидели за столом, а теперь, с заднего сиденья, только храп раздаётся. Не стихает храп, даже когда машину на переносах, подбрасывает. Свет фар вырвал из полумрака указатель. Удивительно, но после съезда на просёлок, машина пошла легче. Старую колею немного только замело, но проглядывается хорошо. Впереди тенью встал лес. Еще немного по полю, потом через небольшую лощину и краем леса километра два. На краю леса, избушка лесника, а по совместительству и егеря здешнего охотхозяйства. В окнах горит свет. Ждёт. Протяжно заскрипели тормоза. Вот и приехали. До рассвета ещё есть время и чайку попить. Сан Саныч не любит, когда опаздывают, но и без чая из дома не выпустит, когда б не приехали к нему гости. Такой уж он. К машине подбежали две лайки, но даже не видя, кто в ней сидит, дружно завиляли хвостами. Петрович со своей машиной для них родные. Не один день провели рядом. Гости нехотя вываливались из машины, поёживаясь от холода. Лайки поочерёдно обнюхали каждого. Контакт налажен. Сколько народу здесь перебывало, лайки со всеми вели себя спокойно и дружелюбно. Скрипнула дверь. На пороге появилась фигура Сан Саныча.

- Ну, что так и будем сидеть! – зычный голос разрезал тишину.

Гости, окончательно проснувшись, дружно засеменили к дому, на ходу умываясь снегом. Дом встретил их теплом русской печи. На столе уже дымился самовар, отчего в избе стоял запах хвои. Для температуры, Сан Саныч всегда топит самовар шишками. Чай у него особый, одному ему известно, сколько там и каких трав заваривается. Пока пили чай, Сан Саныч рассказал, куда пойдём, посетовав, что не лучшее время для охоты выбрали, но так уж и быть, что нибудь он придумает. Предложив, гостям своего табачку, закурил. К запаху хвои добавился, какой-то невероятный запах табака. У Петровича, стали, сами по себе, закрываться глаза. Эх, сейчас бы поспать. Но разве дадут.

- Ну, всё, с Богом, - затянувшись в последний раз, на выдохе сказал Сан Саныч.

Все дружно встали и заспешили к выходу. Последним из дома вышел Сан Саныч, прикрыл дверь на замок – вертушку. Лет сорок живёт он в этом доме, а ещё ни разу не запирал его на замок. Взять нечего, а мало ли кому понадобится отдохнуть. Единственная ценная вещь во всём доме ружьё, да и то всегда с ним. Ружьё у него особое. «Зауер» 1940 года. Какой то отставной полковник подарил ему в благодарность за радушный приём. Вот с тех пор, почитай уж двадцать лет, и не расстаётся с ним. У дома стояли, приготовленные, четыре пары лыж. Снег хоть и не очень глубокий, а всё ж на лыжах половчее будет идти. По дороге, между кварталами, лыжня уже накатанная. Не один десяток километров Сан Саныч отмеряет по своим владениям. Идти легко. Снег едва поскрипывает. Вскоре дорога, слегка, пошла вниз. Просмолённые лыжи, легко скользили по подмороженному снегу. Ветер свистел в ушах. Не упасть бы. Впереди показалась снежная равнина, посреди которой, возвышались полуразрушенные останки строения. Это зимой здесь равнина, а вообще то это озеро, посреди которого на острове, когда-то была церковь. Теперь остались только развалины. Сооружение древнее, построено, в основном, из камня и, что самое интересное, во всей округе на сотни вёрст нигде камня нет. Старики говорят, что ещё при татаро-монгольском иге, монастырь стоял. За триста лет кочевники ни разу сюда не приходили, а комсомольцы в тридцатых годах нашли. И нет с тех пор больше храма, только развалины.

За озером начинался лиственный лес. Могучие липы, которые ещё, наверняка, помнили тех, кто здесь обитал, ровной стеной стояли у озера. За липами, на пригорок тянулся массив орешника. Стали попадаться, кое-где заячьи следы. Следы свежие, видать ночью накручивали километры. Знает же, Сан Саныч куда идти и где искать зайцев. Поднялись на пригорок. Перед ними раскинулся старый, монастырский сад. Сколько лет, Петрович в этих краях охотился, но ещё ни разу не был здесь. Заяц и в огородах, и в полях есть, а чтоб за ним идти в лес, да ещё знать, куда на это только Сан Саныч способен. Инструктировал Сан Саныч недолго. Все и так не первый раз на охоте. Всё больше говорил о том, как бы не заблудились. Отпустил лаек с поводка, те понеслись, что есть духу в глубину сада. Охота началась. Гости, с непередаваемым азартом, понеслись вслед за собаками. Засиделись охотники в городе.

Петрович, заметил поваленное ветром, дерево.

- Посидим, - предложил он Сан Санычу.

- От чего ж не посидеть. Пусть ребята побалуются.

Очистив дерево от снега, присели. Закурили.

- Сад большой, до обеда точно не выйдут, – задумчиво произнес Сан Саныч. И, поведал Петровичу, как в прошлом году приезжали к нему из какого-то министерства, а может и не министерства, но больно уж важные были. Пока в этот сад не пришли. Здесь то их важность, как рукой сняло. К закату, еле-еле приплелись, к этому же месту. Добыли на троих одного зайца, а радости было, как будто каждый по три принёс. Зато, каждый, как минимум по килограмму, а то и два дроби, выпустил. Тяжело им там, в городе с охотой, вот и приезжают сюда душу отвести. За годы, проведённые в этом лесу, Сан Саныч много народу повидал. За версту чует, кто чего стоит.

Недалеко, в саду, заработали лайки. Спустя несколько минут, раздались выстрелы. Собаки смолкли.

- Есть добыча, – загадочно прищурившись, изрёк Сан Саныч.

- Это точно, - добавил Петрович.

- Если так пойдёт, до вечера все будут с добычей, кроме нас.

- Почему?

- Потому, как сидя зайца не убьёшь.

Сан Саныч, встал, расправил плечи, прогнулся в спине. Невысокий, крепок в руках и широк в плечах. С виду лет пятидесяти. Хотя, на самом деле, все шестьдесят. Совсем недавно, отмечали юбилей. Ох и гудел лес тогда. Почитай, весь охотничий люд собрался. Сам то, он, из- за своей скромности, и не собирался отмечать свой юбилей. Но ещё по весне, начальник паспортного стола, тоже из охотников, сообщил всем о предстоящем юбилее. Решили сделать Сан Санычу сюрприз, который, надобно сказать, удался на славу. Сан Саныч, был очень тронут. Расчувствовался. Пустил скупую мужскую слезу. И, только в тот момент выглядел на свои шестьдесят. А сейчас он ловко встал на лыжи, подвигал ими взад-вперёд, притёр, так сказать, и двинул по краю сада. Петрович, попытался, было поспеть за ним. Но не тут то было. Вот тебе и шестьдесят лет. Хоть и на полтора десятка лет моложе и не первый день на лыжах, а всё ж Петрович далеко отстал. А посему, решил, не догонять. Сад большой, места хватит. Где-то, рядом, послышался голос лайки. Гонит. Петрович занял позицию. Голос всё ближе и ближе. Лайка вылетела на край сада, покружилась и вернулась вспять. Спустя миг, опять заработала, но теперь уже уходила от Петровича. Три выстрела прозвучали друг за другом. Можно идти дальше. Петрович пошел по следу Сан Саныча. И идти легче по накатанной лыжне, и торопиться некуда. Так и шел он, не спеша, посматривая по сторонам в поисках следа. Но, что это. Взгляд остановился на отпечатке следа, прямо на лыжне. След не гонный. Спокойно, заяц, как по тропинке, двигается вслед за Сан Санычем по его же лыжне. Петрович шел следом, боясь пропустить скидку. Впереди выстрел разорвал тишину. Одиночным выстрелом, только один человек мог стрелять, Петрович поспешил, уже не глядя на след. Вскоре он подъехал к Сан Санычу. Перед тем, в ногах лежал заяц.

- Неужто ждал его?- спросил Петрович.

- А то, - с лёгкой иронией, в голосе произнес Сан Саныч.

- Учи, учи вас, всё никак не поймёте – заяц любит дорогу, - добавил он.

Где-то рядом залаяли лайки. Голос хороший, с подвывом. Обычно, такой голос, указывает на лису. Поехали осмотреть след. В углу сада, на следах уже стояли двое, отчаянно размахивая руками. Оказалось, лайки подняли пару косуль.

- Теперь надолго ушли, дальше будем охотиться без собак, – сказал, как отрезал, Сан Саныч.

- Давайте, пока перекусим, - предложил один из гостей.

Костёр развели быстро. Сухие ветки затрещали в огне. Петрович достал кусок ветчины и несколько картофелин. Пока заготовили палочки, вместо шампуров, Петрович нарезал тонкими ломтиками ветчину и картофель. Гости, с завидным интересом, наблюдали всю процедуру. Видать впервые такое блюдо, им уготовано. Нанизав, на заостренные палочки, плотно, вперемежку ветчину и картофель, Петрович принялся жарить их на углях. Через пятнадцать – двадцать минут жаркое было готово. Появился Сан Саныч, высыпал из мешка, добрых три десятка, мороженых яблок. Аккуратно сложил у костра и засыпал их углями.

- Пока поедим, подоспеет десерт.

За обедом, гости, наперебой, расхваливали каждый свою охоту. Петровичу хвастаться было нечем, а для Сан Саныча и вовсе неприемлемо бахвалиться своими успехами. Поделиться опытом это завсегда, а так не любитель даже говорить, сколько патронов на охоте истратил.

Сан Саныч.

Сейчас, никто и не припомнит, когда в наших краях он появился. Лет тридцать, а то и более прошло. Росту, чуть выше среднего, русоволосый, квадратный подбородок с ямочкой и голубые глаза. Такого один раз встретишь и не забудешь до конца жизни. Бывший москвич. Из тех, кто по положению, знал о расстоянии в 101 километр. Поначалу устроился на работу, в лесхоз, разнорабочим. Потом уходил работать на железную дорогу. Долго там не проработал и вернулся в лесхоз. Сперва, на трелёвке леса работал, а, как освободилось место лесника, стал на его место. За год подновил старую избёнку, завёл скотину. За лесом смотрел, как за своим собственным. Никому не позволял баловаться. Поначалу много трений происходило. Не приучен наш народ к порядку. Что говорить, иногда даже дело доходило до стрельбы. Хоть и в воздух, а было дело. Но не испугался Сан Саныч, в то время, просто «поселенец». Тогда то и выдал директор лесхоза ему служебное ружьё – одностволку. И ему спокойнее, и наглеть меньше будут, зная, что у лесника есть ружьё. Вскоре, лес, в частности свой участок, он знал, как свои пять пальцев. Не было в лесу дороги и тропинки, по которым, он бы не прошёл. Городской по своей сути, он постепенно сживался с лесом. Постепенно появлялись друзья, потому, как в добром деле, никому в помощи не отказывал. Дом его всегда был открыт, ни разу он его не запирал. Много раз, чтоб развеять его одиночество, советовали, и даже сватали женщин, но так и, живёт, один он по сей день. Видать, была на то у него причина. В одно время, «заболел» он чтением книг. Тратя на них, почти всю свою зарплату, собрал приличную библиотеку. И, нет в ней ни одной книги, которую б он не прочитал. Постепенно приобретал он почёт и уважение, а о его гостеприимстве, уже складывались легенды.

Однажды в лесхоз, с проверкой, приехал, какой-то важный чиновник. Сам, начинал свою трудовую деятельность лесником, поэтому поехал смотреть лесные угодья. Попал он и на участок Сан Саныча. На всём участке, не только ни одного нарушения, а ещё и несколько полезных новшеств обнаружил он. Приехал в дом лесника, да и задержался на целые сутки, продлив свою командировку. Уезжал с сожалением, что нет больше времени. Прощаясь, пообещал каждый год отпуск проводить здесь, расцеловал лесника и назвал его по имени отчеству, хоть и намного старше его был.

- До свидания Сан Саныч.

С тех пор, иначе его никто и не называл. Кто только к нему не приезжал. Никому не отказал, всех встречал с радушием. Постепенно, пристрастился к охоте. И, в этом деле преуспел. Соревнования, никто и никогда не устраивал, но пальму первенства, безусловно, все отдали бы Сан Санычу. Приловчился стрелять он из своей одностволки, да так, что впоследствии уже имея двустволку, по зверю больше одного раза и не стрелял. Нельзя сказать, что патронами дорожил, просто не делал пустых выстрелов. Стрелять, так стрелять. Когда на очередной конференции общества охотников и рыболовов встал вопрос о егере охотхозяйства, сомнений не было. Все охотники с воодушевлением утвердили кандидатуру Сан Саныча. И во всём, за что не возьмётся он, доводит до совершенства. А, что ещё о человеке можно сказать, который, не обученный плотницкому мастерству, за несколько месяцев, из старой избы - пятистенки, соорудил настоящий терем. Резное крыльцо, мансарда, мебель в доме вся из дерева и всё со вкусом. И, самому приятно и, гостям глаз радует. Искренне радовался, когда в подарок привозили, какой-нибудь инструмент.

- Подарок пользу должен приносить,- говаривал он.

Ну, а если подарок не понравился, никогда не подаст виду. Поблагодарит человека и спрячет, куда нибудь, до лучших времён. Подарили ему, как то самовар. Большой электрический самовар. А, электричества то к его дому, никогда и не подводилось. Так он, спустя некоторое время, переделал тот самовар в дровяной, и до сих пор им пользуется. Однажды приехал к нему в гости, человек даривший тот самовар, долго разглядывал его и никак не мог понять. Самовар вроде тот, вот и гравировка, а конструкция не та. Переглянулись они молча, и поняли друг друга без слов.

Петрович.

Гарнизон поднят по тревоге. Из зоны, убив двоих конвоиров, захватив оружие, бежали трое уголовников. Во всех воинских частях гарнизона были созданы поисковые группы и определены квадраты поиска. Одну из групп, возглавил молодой, всего несколько месяцев прослуживший на должности командира взвода, лейтенант. Получив под своё начало пятерых солдат и карту района, был высажен в заданном районе. Задача поставлена, пройти по дороге до лесничества и до конца операции находится там, осуществляя, по возможности, поиск беглецов, но главная задача – обеспечить охрану тамошних жильцов.

От большака, где их высадили, до лесничества вёрст двадцать будет. Снега выпало, ещё совсем мало, но достаточно, чтоб был виден след. Шли не спеша, внимательно осматривая прилегающую территорию, сперва по дороге, потом по просеке. Связист, периодически выходил на связь, докладывал обстановку. Ближе к обеду, показалось лесничество. Пустив вперёд разведку, лейтенант с остальными солдатами, остались ждать на опушке леса. Спустя двадцать минут, разведка доложила, что всё нормально. В лесничестве отогрелись, собрали всех жильцов и объяснили суть дела. Выставив охранение, лейтенант выделил двух солдат в помощь леснику, проверить охотничий домик, находящийся, километрах в десяти от лесничества. День до вечера прошёл тихо. Вернулся лесник с солдатами

- В охотничьем домике пусто, никаких следов, пребывания там людей, не обнаружено, - почти, по военному отрапортовал лесник.

Но, спокойная, размеренная жизнь лесничества уже была нарушена. Солдаты, сменяя друг друга, вели наблюдение. К вечеру все собрались в доме, хотя обычно в это время, еще занимались делами во дворе. Хозяйка, накрыв на стол, всех позвала ужинать. После ужина все разошлись на ночлег, только лейтенант с лесником остались сидеть за столом. Слово за слово, досидели до полуночи.

- Пойдем, лес послушаем, воздух понюхаем, - вставая, сказал лесник.

- Пошли, - иронически улыбнулся лейтенант. Тогда он еще не мог понять, что сказал лесник. Выйдя, на крыльцо лейтенант достал сигареты, но категоричный жест лесника, заставил спрятать их назад.

- Потом покурим, - почему-то, почти шепотом, произнес лесник и поманил лейтенанта за собой во двор.

Солдат, стоявший до того у крыльца, пошел было за ними, но лейтенант, показал рукой, чтоб оставался на своем месте.

Лесник несколько раз, глубоко носом, втянул воздух. Спустя минуту-другую, повторил процедуру. Лейтенант вопросительно смотрел на него.

- Здесь они, недалеко. Давай карту, посмотрим, - по хозяйски скомандовал он.

Лейтенант дал карту и карандаш. Лесник покрутил карту в руках, замер.

- Посвети.

Луч фонаря осветил карту.

- Здесь они, - лесник ткнул карандашом в карту и обвел круг в предполагаемом месте.

- Теперь и покурить можно, - продолжил он.

Опытный человек, всю свою жизнь, проживший в лесу, в тихом морозном воздухе, сразу же учуял, запах дыма от костра. И, как в последствии подтвердилось, точно определил место.

- Охотников здесь быть не может. Не то место, да и не сезон, – сказал он.

- Надо доложить в штаб, – согласился лейтенант.

- Раз, развели костёр, будут там до утра. Ночью здесь никто не ходит.

Лейтенант разбудил связиста, доложил в штаб о предполагаемом месте нахождения беглецов и принятом решении, выйти до рассвета, с целью блокировать их до подхода спецназа. Через полчаса из штаба пришло подтверждение, принятого лейтенантом решения. Оставив, на всякий случай двоих солдат в лесничестве, остальные во главе с лесником, вышли в тайгу. Лесник, мужичок лет пятидесяти, вёл группу по тайге, как по проторенной дороге. Ни разу, за всё время, не остановился проверить, туда ли идёт. Через час пути, остановились на привал. Лейтенант, хотел, было связаться со штабом, но лесник осёк его.

- Если с ними есть опытный человек, то шум радиостанции их выдаст, а курить тем более нельзя, – заметив сигарету, у солдата, сказал он.

Светало. Лесник, посоветовал лейтенанту, пройти с двумя солдатами, по едва заметной тропинке, вперёд метров двести и залечь, а он, с одним солдатом обойдёт с другой стороны место стоянки. Других дорог больше нет, а если местность им не знакома, в тайгу они не сунуться. Пройдя, каких-то двести метров, лейтенант заметил языки пламени от костра и силуэты двоих людей. Почему двое? – подумал лейтенант. Залегли. Люди, по всему видать, готовились уходить. В бинокль, в предрассветной мгле, лейтенант сумел разглядеть, что люди одеты не очень тепло и, скорее всего, с чужого плеча. А, самое главное, на вещах лежал автомат. Точно они. Но где же третий.

Со стороны лесничества, прозвучал выстрел, потом автоматная очередь. Потом ещё одна и всё стихло. Люди у костра засуетились, о чём-то заспорили. Собрали вещи и двинулись, прямо на лейтенанта и его солдат. В приказе, на поиск, ничего не говорилось о том, как их брать. Поэтому лейтенант решил действовать по обстановке. Приказав, одному из солдат, взять преступников под прицел, и в случае неповиновения, стрелять на поражение, сам приготовился к захвату беглецов. В том, что это они, сомнений уже не было. Когда, беглецы приблизились метров на пятьдесят к ним, лейтенант, повелительно окрикнул:

- Стой! Оружие на землю! Буду стрелять!

Оба беглеца, от неожиданности рухнули на землю. Который был с автоматом, попытался, было, перевести оружие в боевое положение, но автоматная очередь, просвистевшая пулями над его головой, остановила его. Эти ребята не шутят.

- Встать! Отойти от оружия! – голос лейтенанта уже был настойчивее. После этой команды, люди встали и отошли от автомата. Приказав, солдатам, держать обоих под прицелом, лейтенант стороной, чтобы не закрывать от солдат беглецов, пошел к ним. Приблизившись, забрал автомат, уложил одного из беглецов на землю, подозвал солдата. После обыска, солдат связал беглеца и перешел к другому беглецу, проделав с ним то же самое. Подошел лесник с солдатом.

- Я вижу, вы и без нас тут справились, – сказал он.

- Да, но только теперь надо бы поскорее возвращаться назад. Третьего с ними нет, а стреляли в той стороне не зря.

- Вы ведите этих, по нашему следу, а я пойду напрямик, через тайгу.

Лесник тут же скрылся в тайге. Лейтенант, доложив в штаб о задержанных, повёл группу к лесничеству. Спустя час, они вышли из тайги. В небе зашумел вертолёт, потом ещё один. Передав, задержанных спецназу, лейтенант, заспешил к лесничеству. На пороге дома сидел лесник с двумя солдатами, остававшимися для охраны.

- Кто стрелял? – спросил лейтенант.

- Я стрелял. Сначала в воздух, потом в ответ на поражение, – доложил солдат.

Видно было невооруженным глазом, как его пробивала нервная дрожь. На потемневшем от времени срубе, выделялись свежие следы от пуль.

- Молоток солдат. Сдюжил. А дрожь пройдет, - лесник, многозначительно похлопал солдата по плечу, повернув его лицом к дому. Двое подняли носилки и понесли их к вертолету. На связь вышел командир воинской части. Выслушав, доклад лейтенанта, поблагодарил за службу и сказал, что за ними выслали бронетранспортер.

- Пойдёмте, чай пить, – пригласила их хозяйка дома.

В доме тепло. Стол хозяйка накрыла, как на свадьбу. После хорошего завтрака, лейтенанта потянуло на сон. Как-никак сутки на ногах, да сколько вёрст пешком отмерено. В комнату вошла девушка.

- А, что это у нас народу полон дом, вертолеты летают? Что случилось? Здравствуйте. – скороговоркой выпалила она.

- Дочь моя, – представил её лесник, - Не лучшее время для одиночной прогулки у тебя получилось, ну, да ладно, все уже позади.

- Мария Петровна. В городе на врача учится,– добавил следом.

- Значит, мы тёзки, – с лейтенанта сон, как рукой сняло.

- Как это тёзки, – спросила Мария.

- А я тоже Петрович. Правда, меня ещё так не называют.

- Теперь будут, – многозначительно сказал лесник.

- Бронетранспортёр приехал, – доложил солдат.

Все вышли из дома. На бронетранспортёре приехал сам командир части. Выслушав доклад лейтенанта, поздоровался со всеми за руку. От приглашения лесника, к чаю, отказался, сославшись на срочный вызов в округ, но пообещал после всех разборов, обязательно заглянуть. Лесник, как в воду глядел. По возвращении в часть, сослуживцы стали называть лейтенанта не иначе, как Петрович. Да, и теперь не лейтенанта, а старшего лейтенанта. Всем пятерым солдатам был объявлен отпуск, а Петровичу присвоили внеочередное звание. А, по весне, командир части, сдержав слово, взяв с собой Петровича, поехал к леснику. Да, не только чайку попить, а и невесту заодно сосватать. А к лету и свадьбу сыграли. Много городов и весей объездили они с супругой. А как пришла пора, на пенсию Петровичу выходить, решили в наших краях осесть. Корнями то он наш. Родительский дом уж давно обветшал, пришлось заново строить жильё. Дом, по местным меркам, получился нестандартным. Помотавшись по белому свету, Петрович знал, чего хочет от своего жилья. И, неоценимую услугу оказал ему в этом Сан Саныч. Так они познакомились, а впоследствии и сдружились. Супругу сразу в районную больницу пригласили на работу, а Петрович занялся домашним хозяйством. Но, одним из первых посетил охотоведа. Приучил его тесть к охоте, потому и поспешил узнавать, что да как. А, супруга его, Мария Петровна, на первой же охоте посрамила наших мужиков. Как никак с детства в тайге. Потом, правда в компаниях охотников она больше не появлялась. Но время от времени вдвоём с Петровичем выходила на охоту.

Друг.

Яркое солнце слепило глаза. После, снегопада, земля покрыта ровным покрывалом снега. Петрович суетно налаживал, лыжи. Они хоть и всегда в порядке содержатся, а всё-таки не мешает ещё разок проверить. Ходить приходится далеко, а, что если, что не так, оборвётся какой нибудь крепёж, тогда ещё и лыжи за собой таскай. Ну, кажись, всё предусмотрел, теперь бы погода не подвела. Так и ходил до позднего вечера, от термометра к барометру. Всё-таки, первая, такая долгожданная, охота по снегу. Лайка, по кличке “Банан”, прозванная по имени тропического плода, за огромнейшую любовь к таковому, также вёл себя беспокойно. Видимо, передавались ему чувства хозяина. Как никак, а всё-таки уж восемь лет вместе. По первому знакомству с Сан Санычем, видя в Петровиче заядлого охотника, тот продал за рубль ему щенка. Весь прошлый год, “Банан” на охоту не ходил. На зимней охоте, здорово ему досталось от раненного вепря. Думали, не выживет. Но, вроде, обошлось. К осени, стал немного оживать. Наблюдая за сборами Петровича, “Банан” радостно повизгивал и всячески демонстрировал свою готовность к охоте. Петрович подошёл к “Банану”, потрепал ему холку.

- Пойдём, пойдём, не переживай ты так. Застоялся.

Ближе к полуночи, во двор въехала машина. Петрович открыл дверь. На пороге доме стоял его давний друг, сослуживец, с которым стоптали не одну пару сапог. В душе всё смешалось. И радость, и удивление, и досада. Надо ж, как долго не виделись, и дома то он ни разу у Петровича не был, а нашел таки. Инкогнито пожаловал. Да ещё в такой день. Ну, почему, не завтра.

- Да ты, я вижу не очень то и рад, – спросил друг.

- Ну почему же, рад, конечно. На охоту вот, собирался, – Петрович показал на угол сеней.

- Так и я с тобой. Ружьё найдёшь.

- Моё ружьё бери, Ванюш, – на шум из спальни вышла Мария Петровна.

- Машутка, а ты всё такая же, – радостно закричал Иван, и расцеловал Марию Петровну.

Пока Мария Петровна собирала на стол, друзья экипировали Ивана на охоту. Петрович вытащил из запасников, белый маскхалат, унты и армейские трёхпалые рукавицы. Достал свой вещмешок, пополнил едой. Мало ли, сколько ходить будут они по полям. Тем временем, Мария Петровна позвала к столу. За столом было больше разговоров, чем еды.

- Это ж, сколько мы не виделись, – задумчиво проговорила Мария Петровна.

- Да, как в академию меня проводили, – сказал Иван.

- Много воды утекло, теперь почитай уж генерал. - Да нет, всего лишь полковник и тот в запасе.

- Уже пятый день, – посмотрев на календарь, добавил Иван.

- Да я, вроде, как и не собирался к вам. А тут на днях сына вашего встретил. Ну вылитый Петрович, погон только лейтенантских не хватает. Посидели, поговорили. Он то и рассказал где вас искать. Даже карту нарисовал, вот. – Иван протянул листок бумаги Петровичу.

- Ну, а как твои. Как жена, как дети.

- Дети, как и ваши. Своим домком живут. А жена моя, – тут он взял паузу, после чего грустно добавил:

- Уж второй годок один живу, – на глазах Ивана блеснула слеза.

- Прости. Мы ничего не знали, – Мария Петровна тоже всхлипнула.

- Давайте помянем её, – прервал затянувшуюся паузу Иван.

- Привыкать уже как-то стал, – добавил он.

Мало-помалу перешли на другую тему и, нависшая над столом, грустная атмосфера, рассеялась. За окном, распелись петухи. Глядь, а на часах уж пять утра.

- Пойдём часа два вздремнём, – спохватился Петрович.

- Пойдём.

Петрович, чуть коснувшись подушки, уснул сразу же, как будто провалился. Он редко видел сны, а тут, почему-то, как в кино побывал. Снилась ему Иванова жена, их свадьба, и когда детей из роддома забирали. Снилось, когда они с Иваном, в Афганистане, сменяли друг друга на блокпостах. Приснилась, почему-то церковь с колокольней, с которой доносился перезвон колоколов. Петрович открыл глаза. Над ним стояла Мария Петровна, с будиль… Продолжение »